[2/2] Вид слабоумия

Vadim Jivoderov написал(а) к All в Nov 06 12:27:22 по местному времени:

=============================================================================
* Forwarded by Vadim Jivoderov (2:5090/29.14)
* Area : RU.POL.OPPOSITION (RU.POL.OPPOSITION)
* From : Wladimir Bulchukey, 2:5020/2065.462 (November 19 2006 06:59)
* To : Wladimir Bulchukey
* Subj : [2/2] Вид слабоумия
=============================================================================
=== Cut ===
Справедливости ради следует сказать, что компетентные
западные экономисты пытались взывать к здравому смыслу
'реформаторов'. Еще в 1989г. английский историк экономики Теодор
Шанин в интервью 'Известиям' заметил: 'Меня смущает, когда у вас
говорят о свободном рынке Запада. Где он? Его нет. Скажем, цены
на молоко в Англии определяет правительство, а не рынок'.
Знаменитый американский экономист, нобелевский лауреат Джон
Кеннет Гэлбрейт в лекции 'Почему правые не правы', прочитанной в
Эдинбурге и опубликованной в газете 'Гардиан', был более резок в
оценке планов наших 'реформаторов': 'Говорящие - а многие
говорят об этом бойко и даже не задумываясь - о возвращении к
свободному рынку времен Смита не правы настолько, что их точка
зрения может быть сочтена психическим отклонением клинического
характера (курсив мой. - В.Л.). Это то явление, которого у нас
на Западе нет, которое мы не стали бы терпеть и которое не могло
бы выжить. Наша жизнь смягчается правительством ...Все ведущие
индустриальные державы сейчас выделяют значительные субсидии на
свое сельскохозяйственное производство. Как следствие во всех
этих странах закупочные цены выше или потребительские цены ниже,
чем могло быть без вмешательства правительства. Все
индустриальные страны прилагают особые усилия для обеспечения
людей дешевым жильем; капитализм же никого не обеспечивает
хорошими недорогими квартирами...'
Впрочем, этим, как и многим другим, предостережениям
'реформаторы' не вняли. В 1999г. академик Львов Д.С в книге
'Развитие экономики России и задачи экономической науки' писал:
'Потребовалось много лет, прежде чем реформаторы начали
осознавать, что Запад и в сфере научных знаний поставляет на
экспорт 'изделия' отнюдь 'не первой свежести', оставляя новые
образцы наукоемкой продукции для своего внутреннего
потребления'. Ну, это Дмитрий Семенович чрезмерно оптимистично
оценил способности 'гайдарообразных' реформаторов. Ничего они не
осознали: по-прежнему у них в ходу тезис о 'минимизации участия
государства в экономике' (академик Никита Моисеев о
'гайдарообразных' справедливо заметил: 'Судьба не дала им
настоящего образования, без которого невозможно системное
мышление, но наградила их удивительно удобным свойством - они не
умеют и не привыкли сомневаться в собственной правоте'). Они не
понимают даже простейших вещей, которые очевидны, скажем, для
властных структур нефтедобывающих стран Персидского залива:
внутренняя цена на нефть должна быть в несколько раз ниже, чем
экспортная: только в этом случае можно обеспечить снижение
себестоимости и повышение конкурентоспособности готовой
продукции отечественных промышленности и сельского хозяйства на
мировом рынке.
Беда в том, что 'гайдарообразные' и сейчас задают тон в
правительстве. Пока они имеют возможность проводить свои
экономические эксперименты над страной, Россию ждут тяжелые
испытания.

Еще одному экономическому идолу истово бьют поклоны
антикоммунисты - частной собственности. Их кредо: 'частный
собственник - самый эффективный собственник'. Невзирая ни на
что. Вот, например, антикоммунист Игорь Харичев, гендиректор
Центра прикладных избирательных технологий, в 2000 г. в
'Независимой газете' утверждал: '...нигде в мире не удалось
найти более эффективные способы управления государственной
собственностью по сравнению с частной'. Подумать только - не
удалось найти! По всему миру искал-искал Харичев, замучился
бедняга, но не нашел. Наверное, с закрытыми глазами искал.
Потому что рядом, в Голландии, искомого навалом. Голландцы,
бестактно игнорируя кредо антикоммунистов, добились самой
высокой продуктивности сельского хозяйства в Европе при
отсутствии частной собственности на землю. А в мире первенство
по эффективности сельского хозяйства удерживают израильские
кибуцы, в которых частная собственность принципиально
отвергается.
Да что далеко ходить, достаточно посмотреть на состояние
нашего приватизированного воздушного транспорта. В частных руках
он из эффективного превратился в смертельно опасное. Можно и к
реалиям отечественной промышленности обратиться. Какие ее
отрасли самые что ни на есть эффективные? Правильно, нефть и
газ. Сейчас они в частных руках. Вот и посмотрим, как выросла их
эффективность по сравнению с советскими временами, когда все
было в руках государства (см. табл. 3).
Что говорят сухие цифры этой таблицы? А говорят они, что при
переходе в частные руки производительность труда (добыча
продукта на одного работника) сократилась в нефтедобывающей
промышленности в 2,88 раза, а в газовой - в 2,76 раза. А вот
красноречивый показатель 'эффективности' частного управления
этими отраслями промышленности: количество управленцев в них
возросло в 2,1 и в 3 раза соответственно.
Еще один пример 'эффективности' частной собственности. Сейчас
'выдающимся', чуть ли не 'великим', менеджером считается
А.Чубайс. Под его руководством персонал электроэнергетической
отрасли численностью в 893 тыс. чел. (636 тыс. рабочих) произвел
в 2003 г. 916,3 млрд кВт/ч электроэнергии. А в 1990 г.
'отсталым' и 'неэффективным' советским управленцам удалось
произвести 1082,23 млрд кВт/ч электроэнергии при численности
персонала отрасли в 545 тыс. чел. (404 тыс. рабочих), т.е.
производительность труда в электроэнергетике в советское время
была в 1,9 раза выше, а управленческого персонала при этом было
в 1,8 раза меньше.
Исторический опыт и наука тоже не подтверждают фантазии
антикоммунистов о безусловном превосходстве частной
собственности над другими формами собственности. Еще в ХЎХ веке
было доказано, что производительность труда практически не
зависит от формы собственности, а определяется множеством
других, более существенных факторов: квалификацией исполнителей,
условиями и средствами труда, его организацией, стимулированием
и др. Например, в период упадка Римской империи многие крестьяне
продавали себя в рабство, чтобы только избавиться от
собственности: наказания за недоимки в то время были гораздо
суровее условий жизни рабов.
Упоминавшийся выше японский миллиардер Хероси Теравама в 1991
г. при сравнении сталинской и японской экономик подчеркнул: '...
у нас капитализм, частные производители, и мы более 15% роста
никогда не достигали, а вы же - при общественной собственности
на средства производства - достигали 30% и более...'
Тогда же Джон Кеннет Гэлбрейт терпеливо разъяснял тугодумам:
' ...В конечном счете, не так уж важно, чья это будет
собственность. В капиталистическом мире предприятия принадлежат
держателям акций, не известным администрации предприятия. Ничего
существенного не изменится, если их владельцем, как обстоит дело
во многих случаях, будет государство...' И добавлял:
'...Здравоохранение находится в удовлетворительном состоянии
лишь там, где оно, по сути, обобществлено...'
Наконец, современная институциональная теория, как отметил
академик Львов Д.С. в упоминавшейся выше книге 'Развитие
экономики России и задачи экономической науки', также доказала,
что 'в ходе эволюционного развития экономики не существует раз и
навсегда закрепленных и 'освещенных' историей преимуществ одной
формы собственности над другими...'. Более того, 'сохранившиеся
конструкции традиционного института частной собственности носят
все более рудиментарный характер'.
Неспособность
к сравнению и сопоставлению
Cравнение и сопоставление антикоммунистами советской эпохи с
царской или современной изумляют своей абсурдностью.
Во-первых, антикоммунисты измеряют все 'кривым метром', т. е.
используют показатели, которые не могут дать объективную оценку
сравниваемым явлениям или процессам.
На рубеже веков директор Института этнологии и антропологии
РАН и председатель комиссии Общественной палаты по вопросам
толерантности и свободы совести Валерий Тишков в своих
публикациях утверждал, что в России стало жить лучше. Чем же он
измеряет эту 'лучшесть', какими показателями? А таким, например
(цитирую): '...чем больше вещей использует человек в
повседневной жизни, тем лучше качество этой жизни...' (Мы стали
жить лучше. НГ-сценарии. 12.01.2000). Оригинальный, надо
заметить, показатель качества жизни. По нему очень высокое
качество жизни имеют бомжи, живущие на свалке: уж они-то
пользуются огромным количеством различных вещей. Столь же
экзотичны и другие показатели (типа числа земельных участков в
собственности и числа личных автомобилей), которыми оперирует
В.Тишков в попытках доказать, что в современной России жизнь
лучше, чем в советской.
Зато он даже не упоминает общепринятые, широко используемые в
оценках ООН показатели качества жизни: ожидаемую
продолжительность жизни, которая в России к 2003 г. сократилась
по сравнению с 1990 г. на 4 года (с 69 до 65 лет), число
самоубийств, характеризующее неудовлетворенность жизнью в
крайнем ее выражении и возросшее в 1,4 раза (с 26,4 до 36,1
случаев на 100 тыс. чел. населения), а также число убийств,
характеризующее агрессивность общества: оно возросло более чем в
2 раза (с 14,3 до 29,1 случаев на 100 тыс. чел. населения).
Игнорируются В.Тишковым и показатели потребления продуктов, по
которым современная Россия значительно уступает советской: по
всем основным продуктам потребление снизилось примерно в 1,5
раза. Рост потребления зафиксирован только по картофелю. В 1990
г. по уровню питания Россия находилась на 7-м месте в мире, а в
2000 г. - на 71-м. На качество жизни оказывают влияние и
незамеченные В.Тишковым нематериальные факторы: уверенность в
завтрашнем дне, безопасность жизни и социальная защищенность,
справедливость в оценках труда и распределении благ,
нравственность общества и др.
В целом рассуждения В.Тишкова о качестве жизни производят
гнетущее впечатление. Гнетущее потому, что принадлежат они не
какими-нибудь недоразвитыми млечиными или сванидзе, а директору
академического научного института гуманитарного профиля. Это
говорит о том, что антикоммунизм поверг в глубочайший кризис
общественные науки: они стремительно деградируют в научном
отношении (красноречивым свидетельством катастрофически низкого
научного уровня официальной исторической науки стало скандальное
обращение Института истории РАН по поводу выноса тела Ленина из
Мавзолея).
Еще пример 'кривого метра' антикоммунистов. Марина Давыдова в
статье 'Страна невыученных уроков' (Известия. 11.03.2003), густо
облив грязью советскую культуру в целом и, в частности пьесу
Алексея Арбузова 'Таня', делает такой вывод: '... сегодняшняя,
давно и окончательно повзрослевшая (выделено мной. - В.Л.)
культура не может всерьез отнестись к арбузовской 'Тане', равно
как к Афиногенову, Киршону и прочему советскому (не по времени
написания, а по глубинному мироощущению) творчеству...'
Ну и в чем эта самая 'взрослость' современной культуры
проявляется? Какие такие у нее 'взрослые' достижения? Миссис
(или мисс) Давыдова не сообщила, по какому показателю она
определяла степень 'взрослости' культуры. Пришлось искать этот
показатель самому. Дело это не простое. Потому что достаточно
посмотреть популярные телевизионные программы (типа 'Поля
чудес'), 'культовые' кинофильмы последних лет (типа 'Побег',
'Охоты на пиранью'), посетить разрекламированные спектакли (типа
'Детей Розенталя' и ужаснувшего Галину Вишневскую 'Евгения
Онегина' в Большом театре) полистать гламурные журналы,
послушать эстрадный юмор 'ниже пояса', дебильную речь ведущих
радиопрограмм, чтобы понять, что современная российская культура
- это по большей части культура 'второй свежести', жалкое
копирование американских образцов. Какая уж тут 'взрослость'? По
художественному уровню, нравственным и эстетическим ориентирам
советская культура значительно 'взрослее' нынешней.
Впрочем, мне все же удалось обнаружить один показатель, по
которому современная культура, несомненно, 'взрослее' советской.
Это - мат. Тут возразить нечего: за последние пятнадцать лет мат
прочно оседлал российскую культуру. Он всюду: на сцене, в кино,
на телевидении, в печати, на эстраде, на стадионах, в
студенческих аудиториях, на улице, в быту. Вообще-то нормальные
люди считают мат явлением позорным. Но, видимо, для страдающей
хроническим антикоммунизмом мадам (или мадемуазель) Давыдовой
легализация мата во всех сферах российской жизни является
свидетельством 'взрослости' современной российской культуры, ее
выдающимся достижением.

Во-вторых, ослабленный ум антикоммунистов не в состоянии
корректно провести сравнения: их все время заносит куда-то 'не
туда'. Только два небольших примера.
В статье Максима Орышака и Сергея Осипова 'Октябрь, великий и
ужасный' (АиФ. №45. 2000) помещена подготовленная заместителем
главного редактора еженедельника Вероникой Сивковой таблица
'Россия: было и стало'. Статья и таблица между собой не
стыкуются: в статье речь идет о Великой Октябрьской революции и
эпохе социализма, а таблица содержит данные сравнения других
эпох - царской (1913 г.) и современной (1998 г.). Это вариация
на тему известной пословицы 'в огороде бузина, а в Киеве
дядька'.
Другой пример. В припадке антикоммунистического слабоумия
кинорежиссер Егор Кончаловский в газете 'Аргументы и факты'
(№39. 2006) взял да и брякнул: 'Во времена советской власти,
когда снималось и активно навязывалось зрителю огромное
количество удивительно доброго и светлого коммунистического
барахла, насилия в стране было в разы (!!! - В.Л.) больше, чем
сейчас'.
Ну, положим, Егор ничего не читает и потому не знает, что, по
статистике, в 1990 г. в стране было совершено 1 млн 839,5 тыс.
преступлений, а в 2003-м - 2 млн 756,4 тыс., т.е. на треть
больше. Но ведь он уже не мальчик, наверное, лет сорока от роду,
а может, и больше. Значит, в Советском Союзе он жил минимум лет
двадцать и вполне мог бы сравнить некоторые бытовые детали,
характеризующие уровень насилия в обществе. Не составляет труда,
например, сопоставление экипировок советской и российской
милиции: у советских милиционеров даже дубинок не было, не
говоря уже об автоматах, бронежилетах, касках, щитах и других
средствах самообороны и устрашения, которыми оснащены
современные стражи порядка. Или такая характерная бытовая деталь
- металлические двери и решетки на окнах. Их в советское время
практически не было, а сейчас они установлены везде.
Но Егору даже такие простые сравнения не под силу: вирус
антикоммунизма парализовал его способности к здравым
рассуждениям и логическим умозаключениям.





В.В. ЛИТВИНЕНКО, доктор технических наук, профессор

=== Cut ===
-+- GoldED+/DPMI32 1.1.5-30512
+ Origin: За Победу! (2:5020/2065.462)
=============================================================================

Нello, All !

--- GoldED+/W32 1.1.5