Стерня

Vadim Jivoderov написал(а) к All в Dec 04 20:02:00 по местному времени:

Русский Журнал. Политика

Олег Кашин

Стерня

В воскресенье Россия в последний раз отметит день своей конституции. Вы знаете,
мне и этого праздника жалко. Одиннадцать лет - тоже срок; и скажите еще, что вы
не привыкли к тому, что 12 декабря - выходной, и скажите еще, что вам не было
приятно в этот день высыпаться по-человечески, заниматься домашними делами,
выпивать, может быть, с кем-нибудь - в общем, проводить этот день так, как и
полагается проводить праздники. Привыкли, чего уж там, и правильно, что
привыкли; к хорошему (а праздник - это хорошо) и надо быстро привыкать. А
теперь отвыкать придется, потому что его отменяют, и это последний раз, когда
мы его отмечаем. Кстати, как и в первый раз - воскресенье.
Думаю, после его отмены недолго протянет и второй праздник ельцинской России -
12 июня. Эти два праздника, разделенные точным полугодовым промежутком, друг
без друга не воспринимаются - они одинаково нелепы, одинаково неожиданны,
одинаково непонятны и в этой своей нелепости и непонятности дополняют друг
друга, как головы двуглавого орла. Собственно, и сейчас никто не может толком
объяснить, почему 12 июня заслуживает того, чтобы остаться праздником, а 12
декабря - нет.
Конечно, с этим праздником прощаться рано. Хоть и в последний раз, но он
все-таки отмечается. Висят по такому поводу растяжки "Слава России!". Думаю, не
я один помню главный слоган Русского национального единства и не я один
вздрагиваю, когда вижу этот, в общем-то, хороший и правильный лозунг не на
стикере в метро и не на листовке со стилизованной свастикой, а на развешанных
по городу властями в рамках социальной рекламы транспарантах.
Интересно, сейчас существует газета "Русский порядок"? В школьные годы я любил
ее читать (наверное, в чем-то ужасном сознаюсь, да?) и на каком-то городском
конкурсе художественной самодеятельности однажды даже получил грамоту за
выразительное чтение со сцены стихов, вычитанных в этой газете, в них были
такие слова: "Чтоб миллионы этих грязных пугал, бросавших вызов нам и там, и
тут, оставив спесь, забившись жалко в угол, дрожали в страхе: Русские идут". В
жюри сидели какие-то старички отставники, читатели "Советской России", и они с
удовольствием дали мне грамоту не за то, что я так уж хорошо прочитал
стихотворение, а вот за эту оппозиционную фронду, потому что когда на местном
пивзаводе вместо "Жигулевского" по той же рецептуре начинают выпускать
"Кенигсберг", а министром иностранных дел страны и вовсе еще работает Андрей
Владимирович Козырев, то "Русские идут" (теперь песню с таким названием и
рефреном поет продюсируемая околокремлевскими структурами группа "Русские", и
две версии клипа - одну с Ярцевым, вторую с Тягачевым - крутили по телеканалам
соответственно в дни футбольного чемпионата Европы и Олимпиады, убедительно
продемонстрировавших, куда на самом деле идут русские) и "Слава России" - это
как оранжевый шарф на Панюшкине. Такой вызов - безобидный, но приятный.
Но вызов - он, наверное, потому и вызов, что исходит от тебя одного, ну и еще
от десятка или сотни таких же отморозков (или романтиков, нужное подчеркнуть).
Это как ехать по встречной: едешь один - нарушаешь, начинают ехать все -
получается левостороннее движение. Знаете, как неприятно? Так Шарапов в "Месте
встречи" ностальгировал по фронту - помните? - мол, там-то понятно было, где
враг, а где нет, а сейчас непонятно.
Единственный раз на моей памяти ельцинский праздник отмечался честно - 12 июня
1992 года. По телевизору транслировали концерт "Тень буревестника" из
"Олимпийского", это был самый идеологически выдержанный концерт, какой я только
видел в жизни. Вика Цыганова, размахивая бело-сине-красным флагом, пела
белогвардейскую песню со словами "Сколько нас полегло на Дону, под Царицыном и
под Симбирском", еще какая-то певица исполняла хулиганскую и, в принципе,
антисоветскую песню про коричневую пуговку, певица, которую ждали, - Валерия
пела что-то томное на английском языке, а главные поп-звезды того года - Сергей
Лемох и Богдан Титомир, к тому времени уже переставшие петь вместе, исполняли
нечто хоть и на русском языке, но про Америку. Заканчивался концерт не
Кобзоном, как мы уже снова успели привыкнуть, а Газмановым, исполнившим сразу
две свои новые песни - одну про буревестника со словами "Ложная правда,
правдивая ложь в лицах безликих солдат", вторую - и вовсе антиармейскую, про
"тех, кто выжил в Афгане, свою честь не изгадив, кто карьеры не делал от
солдатских кровей". Через пару лет, когда времена начнут меняться в сторону
нынешней шизофреничности, эту песню будет петь упомянутый Кобзон в
сопровождении военного хора, а генералы, сидящие в зале, будут слушать стоя и
плакать (похожий эпизод у меня был несколько лет назад в каком-то маргинальном
караоке-баре - я пел песню Михаила Круга "Светочка" о том, как "кошачий март
разбудит всех блядей", одну из которых, как выясняется по ходу песни, зовут
Светлана, - и ко мне подошла взрослая супружеская пара, муж сказал, что
Светланой зовут его жену, и я уже приготовился к тому, что меня будут бить, но
оба супруга, наоборот, сказали, что им понравилась песня, и муж благодарно
пожал мне руку. Наверное, люди просто не всегда прислушиваются к текстам
песен). Но в девяносто втором времена был и какие угодно, только не
шизофренические. Не было радиостан! ций с де визом "Наша родина - СССР", не
было модных маек с этими же четырьмя буквами, не отмечался день чекиста, и
маршалу Язову не давали орден Почета, более того - маршал сидел в тюрьме и на
допросах у следователя записывал видеообращения к Горбачеву с просьбой простить
его, "старого дурака". И, по-моему, это было честнее, чем сейчас, когда
политика, что бы там ни говорилось об "имперских амбициях", не сильно
отличается от политики ельцинско-козыревских времен, а маршал получает ордена,
наглядно демонстрируя справедливость своей давней самокритики.
Я вспомнил о том концерте, когда увидел по телевизору, как певец Расторгуев из
группы "Любэ" поет песню "По высокой траве" вместе с офицерами группы "Альфа" -
мрачноватыми мужчинами, безголосо подтягивающими в микрофон проникновенную
строчку "Меж высоких стогов золотая стерня", - я не знаю, что такое стерня, и
не думаю, что большинство из вас, читающих эту колонку, знает, но вот люди, у
которых в бюджетах есть строчка "Патриотическое воспитание населения" или
что-то в этом роде, уверены, что с народом нужно разговаривать именно такими
словами - "стерня", "гумно", "супостат", "убивец" и "окромя". Десять-пятнадцать
лет назад об этом - как говорить с народом - вообще не задумывались, и, похоже,
при всех минусах такого положения вещей один несомненный плюс был: никто не
лицемерил.
Я пишу эту колонку не во вторник, как обычно, а в понедельник, потому что
вторник я проведу в 44 километрах от Москвы, на Алабинском полигоне, где Иосиф
Давыдович Кобзон устраивает патриотическое шоу "На главном рубеже" в честь
годовщины битвы за Москву. Ряженые будут изображать русских и немцев, стрелять
друг в друга холостыми, гостей будут угощать наркомовскими ста граммами и даже
- так написано в пресс-релизе, - если позволит погода, будет показан настоящий
воздушный бой с участием "Юнкерса" и "Яка". Говорят, сам президент заедет
(update: действительно заехал) посмотреть на эту феерию - несомненно
патриотическую и идеологически выдержанную.
А через месяц слетает в Японию и отдаст острова.


http://russ.ru
--- GoldED+/W32 1.1.5