Разрушение религиозного чувства...

Vadim Jivoderov написал(а) к All в Aug 04 22:34:54 по местному времени:

Разрушение религиозного чувства и уход от рациональности



Атеизм советского общества выражался в отделенности большинства людей от
церкви, от религии как организованной веры в Бога. В то же время, как
подчеркивали многие и русские, и зарубежные мыслители, в советских людях
сохранился и даже укрепился то, что богословы называют естественным религиозным
органом - ощущение святости мира, человека, многих общественных отношений и
институтов (например, армии, государства). Эта "атеистическая религиозность",
вера в высшие смыслы, делала советского человека равнодушным к суевериям,
оккультизму, обскурантизму и пр.

Согласно наблюдениям А.Тойнби над кризисами цивилизаций, верным симптомом
духовной деградации господствующего меньшинства является утрата ощущения
"высшего смысла" и сдвиг его миросозерцания к суевериям ("суеверное отношение к
тварным реальностям"). Этот тип мироощущения Тойнби называет "идолатрией".

Больше всего сейчас бросается в глаза разожженная рыночной реформой "идолатрия
денег" как прямой отход от высшего смысла и суеверное отношение к "тварным
реальностям" (вспомним восклицание Бродского, которое так понравилось рыночным
интеллектуалам). Но под этим идолопоклонством - разрушение религиозного органа.
Все мы видели, как происходил срыв нашего общества, и прежде всего
образованного слоя, в суеверия и оккультизм. Массовыми тиражами стали
печататься книги Блаватской, телевизионный экран заполнили астрологи и
прорицатели, образованные люди перепечатывают и изучают гороскопы - и все это
входит как постоянная часть в их сознание.

Этому сдвигу были посвящены и конкретные исследования. Одна из таких работ, под
названием "Мировоззрение населения России после перестройки: религиозность,
политические, культурные и моральные установки", была проведена в 1990-1992 гг.
под руководством С.Б.Филатова с участием видных социологов и культурологов
(например, Д.Е.Фурмана, тогда директора Центра политических исследований
Горбачев-Фонда). Научный отчет по этому исследованию был доступен, части его
публиковались в журнале "Свободная мысль".

Вот некоторые выводы из работы, подтвержденные массой таблиц:

"Показателен повышенный интерес к нетрадиционным формам религиозности новой
группы нашего общества - коммерсантов и бизнесменов. Cреди них наиболее высока
доля людей с ярко выраженным неопределенным, эклектичным паранаучным и
парарелигиозным мировоззрением. Именно в этой, социально очень активной, группе
самое большое число верящих не в Бога, а в сверхъестественные силы - 20%" .

И далее: "Как и в исследовании 1991 г, наиболее прорыночной группой населения
проявили себя "верящие в сверхъестественные силы". Эти оккультисты - основная
мировоззренческая социальная база борцов с коммунистическим государством - и
сейчас чаще других выступают за распад СНГ и Российской Федерации".

"Новые русские" - это люди активного молодого возраста с высоким
образовательным уровнем. Авторы исследования пишут: "Опросы 1990-1991 г.
показывали, что наиболее вовлеченная в массовую политическую борьбу и наиболее
радикально-демократическая группа - верящие не в Бога, а в сверхъестественные
силы, 24% из них поддерживали "Демократическую Россию", что намного
превосходило и верующих, и атеистов". И еще: "вера в НЛО, cнежного человека,
телепатию сильно связана с ценностями первого периода
радикально-демократического движения - антикоммунизмом, желанием похоронить
СССР, приоритетом прав человека и рынка".

И в этом мы видим отщепление от массы. Большинство граждан РФ переживали развал
СССР как горе, а крушение советской идеологии пытались компенсировать возвратом
к традиционным для нашей страны религиям (прежде всего, Православию). А
наиболее радикально-демократическая и прорыночная часть образованного слоя
заняла крайне антисоветскую позицию и стала верить не в Бога, а в телепатию и
снежного человека.

Отщепление интеллигенции от советского народа произошло не только в самом СССР.
Это явление всеобщее. При этом и сам советский народ мы можем рассматривать как
модельный объект всеобщего характера. Начиная с 1917 г. к его становлению,
развитию и судьбе было приковано внимание всего мира, так что отношение к нему
во всех культурах приобрело черты экзистенциального выбора. Именно здесь -
корни и глубокой любви к советскому народу, и не менее глубокой ненависти,
которые наблюдались в мире в течение полувека .

Почему же такое неравнодушие? Потому, что воплощение советского проекта давало
новый смысл всеобщим, фундаментальным вопросам бытия - вопросам, от которых
господствующее меньшинство Запада, уповающее на технологии манипуляции
сознанием, старается отвлечь людей. Советский народ воплотил важные черты всех
народов, которые пытались избежать участи быть загнанными в зону периферийного
глобального капитализма или стремились освободиться от этой участи. А это -
более 80% населения Земли. Советский проект означал альтернативу. Как писал в
1925 г. из СССР Дж.М.Кейнс, "чувствуется, что здесь - лаборатория жизни".

Даже само утверждение, что альтернатива возможна, обладает огромной
освободительной силой. Поэтому СССР, воплощавший это утверждение в наглядной
практике, вызывал у "хозяев мира" ненависть. Менее открытые и менее
универсальные аналогичные проекты такой ненависти не вызывают (примером может
служить китайский проект, особенно после того, как КНР намеренно резко
сократила мессианскую деятельность в "третьем мире" ).

Отношение к советскому проекту и советскому народу для интеллигента в любой
стране означало его позицию именно по фундаментальным проблемам бытия. А
значит, его позицию и по отношению к своему народу и его судьбе. Отщепление от
советского народа для западного интеллигента было признаком важного сдвига в
его взглядах на универсальные вопросы - признаком отхода от универсализма
Просвещения и заодно от его рациональности, к постмодернизму.

Вспомним ход событий в этом процессе "отщепления". Можно считать, что в начале
ХХ века мировоззренческим основанием установок "мировой интеллигенции" были
гуманистические представления Просвещения . Они испытали тяжелый кризис во
время Первой мировой войны, но воспрянули с новой надеждой после выхода в 20-е
годы на мировую арену СССР. Интеллигенция не только стала социальной базой для
повсеместного возникновения коммунистических партий, но и была движущей силой
ориентации рабочего движения в социал-демократическом русле. Более того,
интерес (и во многих отношениях участие) к советскому народу интеллигенция и
Запада, и Востока проявляла независимо от злободневных политических позиций.

Во время Второй мировой войны симпатии к советскому народу усилились, но после
начала холодной войны Запада положение стало постепенно меняться. Движение
борьбы за мир, символическими фигурами которого были лидеры интеллигенции
старшего поколения, стало последней большой акций "просоветской западной
интеллигенции". Молодежное движение интеллигенции 1968 г. уже имело сильный
антисоветский оттенок - СССР ставился на одну доску с США как "сверхдержава".
Но наиболее красноречивым был антисоветский поворот еврокоммунистов.
Интеллигенция "неприсоединившихся" стран была еврокоммунистами расколота и
находилась в замешательстве.

Почему это произошло? Почему, начиная с 60-х годов, даже левая интеллигенция
Запада, по инерции восхищавшаяся Лениным, Великой Октябрьской революцией и
успехами СССР в Космосе, все больший интерес и бoльшие симпатии обращала именно
ко всему антисоветскому в жизни советского общества? Бурные аплодисменты
Горбачеву были лишь кульминацией этого процесса, но начался-то он за двадцать
лет до перестройки.

По своим масштабам этот процесс был социальным, а не личностным - антисоветский
поворот совершила значительная часть интеллигенции в целом и бoльшая часть
интеллигенции элитарной. Даже те, кто остались верны идеалам советского проекта
(или даже были сталинистами), в основном отвергали как раз то, что составляло
сущность советского строя, а не его деформацию по сравнению с некой
"правильной" моделью. Достаточно упомянуть уравниловку, о которой практически
нельзя было услышать доброго слова от западного интеллигента.

В рамках социально-философских учений Запада, сложившихся до войны и по инерции
доживших до конца 50-х годов (например, кейнсианства), еще признавалась
возможность сосуществования западного цивилизационного проекта с советским. Но
затем традиционные социал-демократия и либерализм были вытеснены жесткой
идеологией неолиберализма. СССР стал "империей зла", и уже не было речи ни о
мирном сосуществовании, ни о "конвергенции", война шла только на уничтожение.
Политические установки неолиберализма мировая интеллигенция принимала нехотя
или, на словах, даже отвергала. Но это несущественно - она стала терпимо
относиться к его социально-философским установкам, прежде всего, к его
представлению о человеке и обществе. Свертывание структур
социал-демократического "социального государства" происходило на Западе при
нейтралитете, а начиная с 80-х годов и при явном сотрудничестве левой
интеллигенции.

Почти общепризнанным стало утверждение, что правые и не смогли бы демонтировать
социальное государство - главную роль в этом должны были сыграть именно
социал-демократические режимы и поддержка еврокоммунистов. Неолиберальные
реформы в Европе проводились социалистом Миттераном, социал-демократами ФРГ и
Испании и даже бывшими коммунистами Италии. Но главное, в мышлении и языке
интеллигенции произошел сдвиг от гуманистических универсалистских идеалов
Просвещения к социал-дарвинизму и евроцентризму, которые подготовили почву для
принятия нынешней концепции глобализации.

Чтобы совершился такой поворот, была необходима большая и неосознаваемая
причина - общий социальный интерес. Ведь сегодня самоанализ бывших левых, даже
самых радикальных, поражает. Красноречиво выступил в Москве в конце 1999 г.
французский философ Андре Глюксманн, который в 1968 г. был ультралевым, одним
из активных участников студенческой революции. Он признал, что сейчас не смог
бы подписаться под лозунгами протеста против войны США во Вьетнаме. Иными
словами, он в своем антисоветизме дошел до осознания того принципиального
факта, что, будучи последовательным, он должен отвергнуть любую борьбу
незападных народов за свою независимость от Запада. А все эти крики про
сталинизм, репрессии и подавление пражской весны - искусственная истерика в
поисках приличного повода для разрыва.

Реальная же причина этого разрыва в том, что западные левые осознали, наконец,
что главный источник благосостояния всего их общества заключается в
эксплуатации "Юга". Осознав это, они были обязаны сделать свой выбор. И выбор
их заключался в консолидации Запада как цитадели "золотого миллиарда", поэтому
холодная война все больше осознавалась западными левыми как война цивилизаций,
а не идеологий. В этой войне они стали помогать "своей" цивилизации победить
главного философского, экзистенциального противника - советскую цивилизацию. А
уж "внутри" своей цитадели они оставшимися принципами не поступаются - так и
остаются левыми, обличают капитализм и собирают пожертвования - карандаши и
ластики - для детей Кубы и Никарагуа.

И все же, помимо социального интереса, была у интеллигенции и идеальная
причина, вступившая в кооперативное взаимодействие с интересом - пессимизм,
разочарование в людях. Исследователь фашизма Л.Люкс замечает: "Именно
представители культурной элиты в Европе, а не массы, первыми поставили под
сомнение фундаментальные ценности европейской культуры. Не восстание масс, а
мятеж интеллектуальной элиты нанес самые тяжелые удары по европейскому
гуманизму, писал в 1939 г. Георгий Федотов".

Федотов мог это писать потому, что наблюдал этот элитарный антигуманизм, это
презрение к простонародью, к "нетворческому большинству" у образованной элиты
России в начале ХХ века и особенно в ходе русской революции. Но оптимизм
революции его заглушил (и "отправил в эмиграцию"), а на Западе для него уже
была благодатная почва.

Л.Люкс пишет: "После 1917 г. большевики попытались завоевать мир и для идеала
русской интеллигенции - всеобщего равенства, и для марксистского идеала -
пролетарской революции. Однако оба эти идеала не нашли в "капиталистической
Европе" межвоенного периода того отклика, на который рассчитывали коммунисты.
Европейские массы, прежде всего в Италии и Германии, оказались втянутыми в
движения противоположного характера, рассматривавшие идеал равенства как знак
декаданса и утверждавшие непреодолимость неравенства рас и наций. Восхваление
неравенства и иерархического принципа правыми экстремистами было связано,
прежде всего у национал-социалистов, с разрушительным стремлением к порабощению
или уничтожению тех людей и наций, которые находились на более низкой ступени
выстроенной ими иерархии. Вытекавшая отсюда политика уничтожения, проводившаяся
правыми экстремистами, и в первую очередь национал-социалистами, довела до
абсурда как идею национального эгоизма, так и иерархический принцип" .

Начиная с 60-х годов происходило сближение, духовное и социальное, нашей
элитарной интеллигенции с интеллектуальной элитой Запада. С некоторым
отставанием взгляды западной элиты просачивались и укоренялись в сознании нашей
интеллигенции. Перестройка ускорила этот процесс с помощью мощного воздействия
идеологической машины, а также административных и финансовых рычагов. Стало
выгодно и престижно быть антигуманистом и презирать "люмпена-совка".

С. Г. Кара-Мурза

http://www.contr-tv.ru/article/manip...8-23/karamurza
--- GoldED+/W32 1.1.5