Издевается, гад! (Над Пелевиным).

Uncle Sasha написал(а) к All в Nov 21 14:25:47 по местному времени:

Dear All,


https://novayagazeta.ru/articles/202...pokolenie-p-in

В. П-ин как зеркало

Навстречу 22 ноября

18:52, 19 ноября 2021 Дмитрий Быков, обозреватель

ОТ АВТОРА

Как мы знаем из стихотворения Давида Самойлова, "в третьем тысячелетии
автор повести о позднем Предхиросимье позволит себе для спрессовки сюжета
небольшие сдвиги во времени - лет на сто или на двести". Для читателей
будущего два главных персонажа сегодняшней литературы и политики сольются в
одно - поскольку действуют они одним и тем же методом "зеркального
реализма", что и позволяет им оставаться первыми. Автор попытался
представить, как это будет выглядеть с точки зрения грядущего историка.

Как заметил сам П-ин в одном из своих романов, в России первоначальное
накопление является также и окончательным. Накопив капитал в девяностые (в
понятие капитала включается репутация, связи и средства), в нулевые и
десятые он успешно его эксплуатировал, не добавляя ничего существенного к
своим приемам и темам, но это и не требовалось. Скажем больше - такой
консерватизм был главным условием успеха, поскольку в конце так называемого
п-инского периода русской литературы в обществе сложился абсолютный
консенсус по единственному вопросу (по остальным, включая таблицу
умножения, наблюдался полный раздрай). Все признали такую форму
существования империи (вертикального коррумпированного государства с
пирамидальной структурой и неуклонно деградирующими институтами)
единственно возможной. Любые перемены привели бы к обрушению всей
структуры, после чего, конечно, началось бы что-нибудь новое, но старое со
всеми его персонажами погибло бы безвозвратно. Погибла бы не только власть,
но и брюзгливая, раздробленная оппозиция, некомпетентные отсталые
интеллектуалы, паразитарный по своей природе средний класс, а также
беспомощные старики и дети. Как выражался писатель в одном из поздних
романов П-ина (не дословно, но близко к тексту): я пишу плохо, но ты и так
не умеешь. Начинало казаться, что если прекратится деятельность П-ина (о
мотивировках которого многие спорили: всем уже казалось, что он давно
устал), - никакой России не будет вовсе, то есть он и есть в известном
смысле творец реальности. Поэтому П-ина продолжали обсуждать и потреблять,
тем более что альтернатива ему и не просматривалась.

Главный метод П-ина принципиально отличался от прочих литературных и
властных стратегий: вместо того чтобы предлагать потребителю некую новизну
или, по крайней мере, разнообразие, он подносил к его глазам - а возможно,
что уже и к губам, - зеркало. В этом зеркале общество исправно видело себя:
существовала небольшая секта поклонников П-ина, толковавшая каждое его
слово как глубокое откровение. Не факт, что почитатели П-ина считали его
мудрецом, но несомненно, что такой подход к его текстам значительно повышал
их самоуважение, а именно это и является целью большинства населения.
Относился ли он всерьез к собственным идеям - вопрос отдельный (наверняка
нет), но массам нравилось. Более того -

поклонники П-ина могли считать себя умными и талантливыми лишь в его
присутствии, на его фоне;

он гарантировал им стабильность такой самооценки, и потому эту группу можно
с полным основанием назвать п-инским ядерным электоратом. Вторая группа
повышала свое самоуважение за счет дежурных острот по адресу П-ина и
полного непризнания за ним каких-либо талантов, но, если вдуматься, этой
группе он был столь же необходим. Третьи полагали возможным существовать,
как если бы никакого П-ина не было. Это было несложно, поскольку сам В.
П-ин в реальности практически отсутствовал. О его местоположении ходили
самые разные слухи: говорили, что он обитает за границей, в Тибете, в
бункере; теперь решили, что он в Таиланде, но поскольку большинство граждан
России никогда не бывали за границей, а сам в. П-ин неоднократно утверждал,
что граница России везде, -

при слове "Таиланд" почти всем представляется что-то вроде элитного
квартала в Тамбове, только с гастарбайтерами вместо прислуги.

Самое обидное, что они не так уж и ошибаются. Для циничного разума везде в
мире более или менее - Тамбов. Но если в начале карьеры он являлся народу
во плоти сравнительно регулярно, то в зрелые годы не давал отечественным
журналистам ни одного интервью, а о подлинности протокольных съемок гадали
целые армии диванных экспертов. Поговаривали даже, что П-ин - коллективный
псевдоним или команда двойников, и эта конспирологическая версия имела
сотни поклонников.

В основе "зеркального реализма" лежали три принципа, от которых В. П-ин не
отступал ни в одном своем тексте. Первым являлось глубочайшее разочарование
в человеческой природе, если не презрение к ней; это романтическое
убеждение обеспечивало львиную долю обаяния П-ина, поскольку он одинаково
презирал как своих оппонентов, так и единомышленников, как Восток, так и
Запад, во всем обнаруживал низменные интересы: прежде всего жадность,
тщеславие и похоть - вполне, впрочем, по-толстовски, а религия в это время
пребывала в таком упадке, что, кажется, соответствовала представлениям
П-ина и даже обгоняла их.

Виктор Пелевин. Фото из архива

Следствием этого представления являлось то, что героями П-ина все чаще
становились не люди с их суетой и зловонием, а механизмы, алгоритмы,
андроиды (с которыми совокуплялся герой), а вся человеческая толчея
представала "Жизнью насекомых". То и впрямь было время тотального
расчеловечивания, когда людские эмоции вроде умиления, страха,
благодарности вызывали скорее смех и брезгливость, нежели желание их
разделить. В. П-ин был одним из символов новой бесчеловечности, той
предельной усталости гуманизма, которая и породила все катастрофы ХХ и
последующих веков, пока на руинах цивилизации не пробилась травка так
называемого нового милосердия.

Второй чертой высказываний и прозы В. П-ина (чем и обеспечивалась идеальная
зеркальность) была амбивалентность, то есть возможность разнообразных и
часто взаимоисключающих толкований. В тексте или действиях человека,
воздерживающегося от прямых оценок, каждый видит отражение собственных
тайных мыслей. Находились люди, искренне считавшие П-ина либералом и даже
единственным европейцем. Были те, кто находил у него все черты ястреба,
упорно и жестоко высмеивавшего либерализм, Америку, Европу, BLM и Me-too.
Его считали христианином и буддистом, агностиком и апостолом новой веры,
разрушителем и защитником духовности, а некоторые полагали, что он просто
над всеми издевается, - и он давал для этого все основания, виртуозно
овладев искусством говорить много, не сообщая ничего. Речь П-ина состояла
из череды подтасовок и подмен, но любой, кто собрался бы всерьез возражать
существу, находящемуся везде и нигде, априори выглядел идиотом, так что

желающих анализировать фантазии П-ина давно не находилось.

Третьей чертой, позволявшей П-ину развивать жанр "зеркального реализма",
была его полная неосведомленность о текущей реальности. Более того - сама
эта реальность была для него под вопросом, ибо соприкоснуться с ней ему
было попросту негде. Такое отношение к русской жизни встречало самую пылкую
радость у поклонников П-ина, поскольку реальность - да, была, ее можно было
потрогать, и сама она тянулась к вам липкими пальцами по десять раз на дню;
но, правду сказать, именно в эту эпоху она была так омерзительна, что ни
фиксировать ее, ни соприкасаться с ней не было ни малейшего стимула.
Литература зеркального периода тем и отличается от скучного ползучего
реализма, что отражает то, к чему поднесена. Если в нее глядится автор - он
видит свои галлюцинации, но и читателю она позволяет увидеть собственное
лицо во всей его неприглядности. То, что происходит в это время в стране,
останется в вечной "сумеречной зоне" - мы не узнаем об этом ни из кино, ни
из литературы, разве что из мемуаров выживших современников. Так мы почти
ничего не знаем о последнем семилетии николаевского ("палкинского")
царствования: все, кто мог эту реальность зафиксировать, были либо на
каторге, как Достоевский, либо в ссылке, как Щедрин, либо в заграничном
путешествии, как Гончаров, либо в глубокой депрессии, как Гоголь; то, что
писали Некрасов с Панаевой в "Трех странах света", с реальностью
соотносилось слабо.

Фото: Евгений Одиноков / РИА Новости

В том-то и состоит особенность зеркальной литературы (и власти), что, не в
силах предложить читателю эмоционального либо интеллектуального прорыва,
они ему предлагают его собственное отражение. И обвинять автора не в чем:
это такая форма существования деградирующего проекта, последняя итерация -
и последняя судорога - этой литературы и этого социума. (А литература не
может быть лучше социума - это печальная данность.) В. П-ин - объективное,
точное зеркало, в котором страна без искажений видит свои таланты,
стремления и комплексы. Эта та система власти и словесности, которая никуда
не зовет, ничего не предлагает и ничему не учит. Она точно показывает
читателю и гражданину, что он есть такое. И потому эпоха В. П-ина войдет в
учебники не как самое подлое, а как самое честное время.

Тем более что никаким дыханием, только туманящим отражение, это зеркало
почти уже и не замутнено.

P.S. Автор подчеркивает, что никаких оценок творчества героя он
принципиально не дает. Он лишь фиксирует, что метод управления страной и
писания романов у В. П-ина один и тот же и диктуется одними причинами;
более того - это единственно возможный сегодня способ существования русской
власти и литературы. Автор спешит уверить, что очень любит В. П-ина и
совсем не любит В. П-ина, но проблема как раз в том, что это не играет роли
ни в их, ни в его судьбе.



Sincerely yours,

Alex Tihonov



... Если трезво взглянуть на жизнь, то хочется напиться (Шебаршин)
--- FoxPro 2.60

Moderator написал(а) к Uncle Sasha в Dec 21 09:09:56 по местному времени:


Привет, Uncle!

20 Nov 21, Uncle Sasha wrote to All:

US> @REALNAME: Alex Tihonov
US> Dear All,


US> https://novayagazeta.ru/articles/202...pokolenie-p-in

US> В. П-ин как зеркало

US> Навстречу 22 ноября

US> 18:52, 19 ноября 2021 Дмитрий Быков, обозреватель

US> ОТ АВТОРА

US> Как мы знаем из стихотворения Давида Самойлова, "в третьем тысячелетии
US> автор повести о позднем Предхиросимье позволит себе для спрессовки
US> сюжета небольшие сдвиги во времени - лет на сто или на двести". Для
US> читателей будущего два главных персонажа сегодняшней литературы и
US> политики сольются в одно - поскольку действуют они одним и тем же
US> методом "зеркального реализма", что и позволяет им оставаться первыми.
US> Автор попытался представить, как это будет выглядеть с точки зрения
US> грядущего историка.

US> Как заметил сам П-ин в одном из своих романов, в России первоначальное
US> накопление является также и окончательным. Накопив капитал в
US> девяностые (в понятие капитала включается репутация, связи и
US> средства), в нулевые и десятые он успешно его эксплуатировал, не
US> добавляя ничего существенного к своим приемам и темам, но это и не
US> требовалось. Скажем больше - такой консерватизм был главным условием
US> успеха, поскольку в конце так называемого п-инского периода русской
US> литературы в обществе сложился абсолютный консенсус по единственному
US> вопросу (по остальным, включая таблицу умножения, наблюдался полный
US> раздрай). Все признали такую форму существования империи
US> (вертикального коррумпированного государства с пирамидальной
US> структурой и неуклонно деградирующими институтами) единственно
US> возможной. Любые перемены привели бы к обрушению всей структуры, после
US> чего, конечно, началось бы что-нибудь новое, но старое со всеми его
US> персонажами погибло бы безвозвратно. Погибла бы не только власть, но и
US> брюзгливая, раздробленная оппозиция, некомпетентные
US> отсталые интеллектуалы, паразитарный по своей природе средний класс, а
US> также беспомощные старики и дети. Как выражался писатель в одном из
US> поздних романов П-ина (не дословно, но близко к тексту): я пишу плохо,
US> но ты и так не умеешь. Начинало казаться, что если прекратится
US> деятельность П-ина (о мотивировках которого многие спорили: всем уже
US> казалось, что он давно устал), - никакой России не будет вовсе, то
US> есть он и есть в известном смысле творец реальности. Поэтому П-ина
US> продолжали обсуждать и потреблять, тем более что альтернатива ему и не
US> просматривалась.

US> Главный метод П-ина принципиально отличался от прочих литературных и
US> властных стратегий: вместо того чтобы предлагать потребителю некую
US> новизну или, по крайней мере, разнообразие, он подносил к его глазам -
US> а возможно, что уже и к губам, - зеркало. В этом зеркале общество
US> исправно видело себя: существовала небольшая секта поклонников П-ина,
US> толковавшая каждое его слово как глубокое откровение. Не факт, что
US> почитатели П-ина считали его мудрецом, но несомненно, что такой подход
US> к его текстам значительно повышал их самоуважение, а именно это и
US> является целью большинства населения. Относился ли он всерьез к
US> собственным идеям - вопрос отдельный (наверняка нет), но массам
US> нравилось. Более того -

US> поклонники П-ина могли считать себя умными и талантливыми лишь в его
US> присутствии, на его фоне;

US> он гарантировал им стабильность такой самооценки, и потому эту группу
US> можно с полным основанием назвать п-инским ядерным электоратом. Вторая
US> группа повышала свое самоуважение за счет дежурных острот по адресу
US> П-ина и полного непризнания за ним каких-либо талантов, но, если
US> вдуматься, этой группе он был столь же необходим. Третьи полагали
US> возможным существовать, как если бы никакого П-ина не было. Это было
US> несложно, поскольку сам В. П-ин в реальности практически отсутствовал.
US> О его местоположении ходили самые разные слухи: говорили, что он
US> обитает за границей, в Тибете, в бункере; теперь решили, что он в
US> Таиланде, но поскольку большинство граждан России никогда не бывали за
US> границей, а сам в. П-ин неоднократно утверждал, что граница России
US> везде, -

US> при слове "Таиланд" почти всем представляется что-то вроде элитного
US> квартала в Тамбове, только с гастарбайтерами вместо прислуги.

US> Самое обидное, что они не так уж и ошибаются. Для циничного разума
US> везде в мире более или менее - Тамбов. Но если в начале карьеры он
US> являлся народу во плоти сравнительно регулярно, то в зрелые годы не
US> давал отечественным журналистам ни одного интервью, а о подлинности
US> протокольных съемок гадали целые армии диванных экспертов.
US> Поговаривали даже, что П-ин - коллективный псевдоним или команда
US> двойников, и эта конспирологическая версия имела сотни поклонников.

US> В основе "зеркального реализма" лежали три принципа, от которых В.
US> П-ин не отступал ни в одном своем тексте. Первым являлось глубочайшее
US> разочарование в человеческой природе, если не презрение к ней; это
US> романтическое убеждение обеспечивало львиную долю обаяния П-ина,
US> поскольку он одинаково презирал как своих оппонентов, так и
US> единомышленников, как Восток, так и Запад, во всем обнаруживал
US> низменные интересы: прежде всего жадность, тщеславие и похоть -
US> вполне, впрочем, по-толстовски, а религия в это время пребывала в
US> таком упадке, что, кажется, соответствовала представлениям П-ина и
US> даже обгоняла их.

US> Виктор Пелевин. Фото из архива

US> Следствием этого представления являлось то, что героями П-ина все чаще
US> становились не люди с их суетой и зловонием, а механизмы, алгоритмы,
US> андроиды (с которыми совокуплялся герой), а вся человеческая толчея
US> представала "Жизнью насекомых". То и впрямь было время тотального
US> расчеловечивания, когда людские эмоции вроде умиления, страха,
US> благодарности вызывали скорее смех и брезгливость, нежели желание их
US> разделить. В. П-ин был одним из символов новой бесчеловечности, той
US> предельной усталости гуманизма, которая и породила все катастрофы ХХ и
US> последующих веков, пока на руинах цивилизации не пробилась травка так
US> называемого нового милосердия.

US> Второй чертой высказываний и прозы В. П-ина (чем и обеспечивалась
US> идеальная зеркальность) была амбивалентность, то есть возможность
US> разнообразных и часто взаимоисключающих толкований. В тексте или
US> действиях человека, воздерживающегося от прямых оценок, каждый видит
US> отражение собственных тайных мыслей. Находились люди, искренне
US> считавшие П-ина либералом и даже единственным европейцем. Были те, кто
US> находил у него все черты ястреба, упорно и жестоко высмеивавшего
US> либерализм, Америку, Европу, BLM и Me-too. Его считали христианином и
US> буддистом, агностиком и апостолом новой веры, разрушителем и
US> защитником духовности, а некоторые полагали, что он просто над всеми
US> издевается, - и он давал для этого все основания, виртуозно овладев
US> искусством говорить много, не сообщая ничего. Речь П-ина состояла из
US> череды подтасовок и подмен, но любой, кто собрался бы всерьез
US> возражать существу, находящемуся везде и нигде, априори выглядел
US> идиотом, так что

US> желающих анализировать фантазии П-ина давно не находилось.

US> Третьей чертой, позволявшей П-ину развивать жанр "зеркального
US> реализма", была его полная неосведомленность о текущей реальности.
US> Более того - сама эта реальность была для него под вопросом, ибо
US> соприкоснуться с ней ему было попросту негде. Такое отношение к
US> русской жизни встречало самую пылкую радость у поклонников П-ина,
US> поскольку реальность - да, была, ее можно было потрогать, и сама она
US> тянулась к вам липкими пальцами по десять раз на дню; но, правду
US> сказать, именно в эту эпоху она была так омерзительна, что
US> ни фиксировать ее, ни соприкасаться с ней не было ни малейшего
US> стимула. Литература зеркального периода тем и отличается от скучного
US> ползучего реализма, что отражает то, к чему поднесена. Если в нее
US> глядится автор - он видит свои галлюцинации, но и читателю она
US> позволяет увидеть собственное лицо во всей его неприглядности. То, что
US> происходит в это время в стране, останется в вечной "сумеречной зоне"
US> - мы не узнаем об этом ни из кино, ни из литературы, разве что из
US> мемуаров выживших современников. Так мы почти ничего не знаем о
US> последнем семилетии николаевского ("палкинского")
US> царствования: все, кто мог эту реальность зафиксировать, были либо на
US> каторге, как Достоевский, либо в ссылке, как Щедрин, либо в
US> заграничном путешествии, как Гончаров, либо в глубокой депрессии, как
US> Гоголь; то, что писали Некрасов с Панаевой в "Трех странах света", с
US> реальностью соотносилось слабо.

US> Фото: Евгений Одиноков / РИА Новости

US> В том-то и состоит особенность зеркальной литературы (и власти), что,
US> не в силах предложить читателю эмоционального либо интеллектуального
US> прорыва, они ему предлагают его собственное отражение. И обвинять
US> автора не в чем: это такая форма существования деградирующего проекта,
US> последняя итерация - и последняя судорога - этой литературы и этого
US> социума. (А литература не может быть лучше социума - это печальная
US> данность.) В. П-ин - объективное, точное зеркало, в котором страна без
US> искажений видит свои таланты, стремления и комплексы. Эта та система
US> власти и словесности, которая никуда не зовет, ничего не предлагает и
US> ничему не учит. Она точно показывает читателю и гражданину, что он
US> есть такое. И потому эпоха В. П-ина войдет в учебники не как самое
US> подлое, а как самое честное время.

US> Тем более что никаким дыханием, только туманящим отражение, это
US> зеркало почти уже и не замутнено.

US> P.S. Автор подчеркивает, что никаких оценок творчества героя он
US> принципиально не дает. Он лишь фиксирует, что метод управления страной
US> и писания романов у В. П-ина один и тот же и диктуется одними
US> причинами; более того - это единственно возможный сегодня способ
US> существования русской власти и литературы. Автор спешит уверить, что
US> очень любит В. П-ина и совсем не любит В. П-ина, но проблема как раз в
US> том, что это не играет роли ни в их, ни в его судьбе.



US> Sincerely yours,

US> Alex Tihonov



US> ... Если трезво взглянуть на жизнь, то хочется напиться (Шебаршин)

Этого пейсатиля жызни гусской можно больше не приносить?

--
С уважением, Эд.

... Смит и Вессон кроют четырёх тузов.
--- GoldED-NSF/W32-MSVC 1.1.5-20090710 Владивосток

Uncle Sasha написал(а) к Moderator в Dec 21 07:52:05 по местному времени:

Dear Moderator,

On 13.12.21 you wrote to Uncle Sasha:

US>> Навстречу 22 ноября

US>> 18:52, 19 ноября 2021 Дмитрий Быков, обозреватель


[...]


M> Этого пейсатиля жызни гусской можно больше не приносить?

Это ты о Быкове? Напрасно, мужик остроумный. Хотя и говно, конечно.

Sincerely yours,

Alex Tihonov



... Курение - тихий терроризм.
--- FoxPro 2.60

Igor Vinogradoff написал(а) к Uncle Sasha в Jun 22 21:49:34 по местному времени:

Нello Uncle* *Sasha
US> Dear Moderator,

US> On 13.12.21 you wrote to Uncle Sasha:

US>>> Навстpечу 22 ноябpя

US>>> 18:52, 19 ноябpя 2021 Дмитpий Быков, обозpеватель


US> [...]


M>> Этого пейсатиля жызни гусской можно больше не пpиносить?

US> Это ты о Быкове? Напpасно, мужик остpоумный. Хотя и говно, конечно.

Фумлять.
Как такое можно даже pуками бpать, не то что в pот совать-то?





With best regards, Uncle Sasha
--- FIPS/IP <build 01.14>