Попалась, проклятая террористка!

Uncle Sasha написал(а) к All в Nov 22 10:16:39 по местному времени:

Dear All,


https://www.fontanka.ru/2022/10/31/71780483/

"Моя дочь и внуки в плену четыре года". Суд признал в петербургской
пенсионерке террористку

31 октября 2022, 15:45

Приговор петербурженке Марине Комар - 8 лет колонии - вступил в законную
силу. Чтобы разобраться с тем, финансировала она малолетних внуков или
террористов, суду хватило 20 минут.

Поселок Власиха в Подмосковье окружает унылый позднеоктябрьский пейзаж и
неторопливый быт ближайших к нему населенных пунктов. За многочисленными
КПП, напротив, кажется, что жизнь кипит. Попасть на территорию без пропуска
невозможно. Почему - подсказывает Интернет - здесь дислоцируется
командование ракетных войск стратегического назначения и, в качестве
штриха, в 80-х был построен 12-ярусный бункер. Закрытым
административно-территориальным образованием Власиха стала указом Владимира
Путина в 2009 году.

Кроме генералов, за колючей проволокой сидят судьи Апелляционного военного
суда. В их ведении дела террористической направленности, поэтому и Марину
Комар, уже приговоренную к восьми годам колонии, слушала власихинская
тройка. Сама она осталась в СИЗО на Арсенальной улице в Петербурге и вышла
в процесс по видеосвязи. Журналистам и родственникам Марины пришлось ехать
под Одинцово, но дальше КПП с таким статусом не пройти - для подобных
случаев на границе поселка есть специальная комната, в которой по
телевизору показывают удаленный от нее на километр зал суда.

В холодной и голой комнатке пристав сперва проверяет вещи слушателей, потом
вежливо предлагает кофе, вода для которого кипит в стоящем на полу чайнике.
С первыми глотками он интересуется, будут ли еще слушатели или трое это
все: "А то иногда группы поддержки приезжают на двух автобусах". У
59-летней петербурженки такой группы нет - ее дочь в сирийском лагере для
перемещенных лиц "Аль-Холь", с ней же пятеро внуков, зятя нет в живых, с
его азербайджанской семьей связь потеряна.

Если пересказывать несколько предыдущих материалов "Фонтанки", дочь Марины
Яна уехала из России по воле мужа, который не мог легализоваться в
Петербурге и найти нормальную работу. Яна приняла ислам уже в
совершеннолетнем возрасте, ее многодетная семья жила согласно религиозным
устоям в достаточно строгом их проявлении. В Сирии, рассказывала женщина
"Фонтанке", она оказалась из-за ультиматума супруга - либо едешь со мной,
либо возвращаешься в Россию, но без детей. Расстаться с малышами она не
могла.

Вскоре муж Яны погиб, примерно полгода она жила в общежитии с четырьмя
детьми, затем ее взял второй женой уроженец Дагестана, появился пятый
ребенок. В 2019 году, когда запрещенная в России террористическая
организация ИГИЛ* была разгромлена, Яна снова овдовела и попала в лагерь за
рвом и тремя рядами заборов "Аль-Холь".

Женщина стала подозреваемой по "террористическому" уголовному делу три года
назад, возбуждение дела сопровождалось обысками дома у ее матери Марины,
отца и тети. Но дальше этого дело, в общем-то, и не пошло, Яну объявили в
федеральный и международный розыск, но это скорее формальность - Марина
общается с правоохранительными органами разных уровней с 2016 года и всем
им рассказывает о том, где находится, что делает и чем живет ее дочь.
Впрочем, ничего особо содержательного в этих беседах, уверяет Марина, не
звучало - несколько названий населенных пунктов в Сирии, детские болячки,
одёжки, игрушки и всяческие бытовые трудности. Сомнительное в общении с
дочерью Марина слышала, в общем-то, единожды, когда Яна еще в первые месяцы
нахождения в Сирии говорила, что они "не с правительством" и хотят жить по
законам шариата в исламском государстве. Позже эти слова будет цитировать
обвинение, обделив вниманием рассказы Яны о том, что она нашла в Сирии
совсем не то, на что надеялась, и о том, как ее терроризируют сторонницы
ИГИЛ* за отказ принимать их идеологию.

Сама же Марина Комар стала подозреваемой чуть больше года назад, после
очередного обыска. Она получила 8 лет за то, что отправляла Яне через
третьих лиц деньги - за несколько лет около 700 тысяч рублей. Разговоры об
этих переводах в их переписке с дочерью звучали примерно так: деньги
получила, купила к празднику мясо и платья девочкам.

Адвокат Марины Комар Андрей Анискевич просил суд во Власихе петербурженку
оправдать, основываясь на нескольких определяющих моментах: Яна не осуждена
за терроризм, из чего следует, что она не может финансироваться как
террористка; в материалах дела нет ни одного доказательства того, что на
деньги Марины Комар покупались боеприпасы или каким-то образом готовились
теракты; и третье - статья о финансировании терроризма подразумевает
наличие умысла на это самое финансирование, то есть Марина должна была
осознавать, что отправляет деньги на гранаты и автоматы, и хотеть отправить
их именно на это.

Заметно, даже через два экрана, похудевшая женщина сидела в небольшой
комнатке при СИЗО и путалась, когда она должна стоять перед судом, а когда
уже можно присесть. Выступать долго она не стала, через слезы дрожал голос
- Марина уверена, что ее дочь не террористка. Все, что петербурженка
хотела, это помочь семье, которая уже четвертый год находится в плену. "Я
не преступница. Прошу меня оправдать", - обратилась к коллегии Марина.

Пока суд совещался, Марина с адвокатом кратко обсудили насущные вопросы и
поговорили о том, как будут писать кассационную жалобу. Отсутствие надежды
оказалось оправданным, суд закончил процесс за 20 минут и еще за полторы
прочитал решение - оставить приговор таким, каким его написали в
Петербурге. Теперь он вступил в законную силу и в любой день Марину могут
этапировать в колонию. Защита намерена бороться дальше - если придется, то
и в Конституционном суде.

Вся эта история отягощена судьбой детей Яны. С 2018 года в России действует
программа, по которой из Сирии и Ирана возвращают малолетних россиян.
Марина до приговора успела оформить все необходимые документы и ждала уже
только самолет, на котором ей бы привезли внуков. Процесс вывоза непростой
и долгий. Как и все вокруг, его осложнила сначала пандемия, потом события
на Украине. Пока Марина слушала приговор, из "Аль-Холя" забрали пятерых, на
прошлой неделе в Россию вернулись еще 38 малышей и подростков.

Срок, даже если бы он был условным, поставил крест на роли Марины как
опекунши. Все документы пришлось делать заново на их дедушку, бывшего
супруга Марины, который не живет в Петербурге.

В "Аль-Холе" еще много женщин, чьи дети имеют право вернуться в Россию.
Инициативная группа несколько лет стучится в самые разные чиновничьи
кабинеты. Как с горькой иронией говорят в этом сообществе, листами с их
заявлениями, просьбами и жалобами уже давно можно выстелить дорогу до
Сирии.

Поднимался инициативной группой вопрос и о том, что за финансовую помощь
родственникам в Сирии может грозить реальный срок. В этом смысле история
Марины не уникальна, но и далеко не повсеместна, что подтверждает ее дочь -
россиянки вокруг нее регулярно получают от родственников деньги, но
отчего-то о рвении признать такую помощь преступлением ей известно только в
случае с петербургским следствием. По словам Марины и ее адвоката, как-то
помочь ей обещали в аппарате уполномоченного по правам человека в России,
но только на стадии кассации. Такой шанс представится в ближайшее время.

Надежда Мазакина, "Фонтанка.ру"



Sincerely yours,

Alex Tihonov



... Как омерзительно в России по утрам!
--- FoxPro 2.60